КОРЕЯ - СТРАНА ЧУЧХЕ

Алексей Новиковский 

КУРС УТРЕННЕЙ СВЕЖЕСТИ (1)

Впечатления о поездке в Корейскую народно-демократическую республику

Вы можете представить себе этот город без рекламных щитов, без бродячих собак и свалок вокруг мусорных контейнеров? Без разукрашенных надписями стен? Без объявлений на столбах и остановках? Без окурков и битых бутылок на тротуарах? Без уличной преступности и наркомании? Представили? Не получается? Тогда вам будет интересен предлагаемый очерк о современной КНДР.

Перелет.

После длительного ожидания пересадки на рейс во Владивостоке, под звуки бравурной корейской мелодии, чем-то напоминающей музыку из старых советских фильмов, мы занимаем места в самолете Ту-134 авиакомпании «Корё Хангон». Мы – это два туриста из России: питерский программист Петр Соболев и автор этих строк. Стюардессы в красной форменной одежде еще до взлета начинают разносить пассажирам свежий выпуск газеты «Нодон синмун», а нам двоим приносят майский экземпляр журнала «Корея сегодня» на русском языке. Полтора часа полета пролетают быстро, и вот уже в надвигающихся вечерних сумерках наш самолет заходит на посадку в Пхеньянский аэропорт. Мы с любопытством рассматриваем в иллюминатор страну, в которой нам предстоит провести несколько предстоящих дней: холмы и горы, заросшие редкими соснами с кривыми стволами, деревни из одинаковых белых каменных домиков с загнутыми крышами, залитые водой рисовые поля, цепочки людей, бредущих домой по узким разделительным дамбам …

Паспортный контроль.

Здание аэропорта с огромным портретом покойного президента Ким Ир Сена встречает нас почти такой же тишиной и полумраком. Корейский пограничник, взглянув на мой паспорт, с явным оживлением на лице задает вопрос: «Росиа?». Я радостно киваю, но на этом запас русских слов у лейтенанта оказывается исчерпанным. Далее он несколько раз что-то спрашивает меня по-корейски, на что я упорно пытаюсь отвечать по-английски. Наконец, не выдержав, пограничник выходит из своей кабинки вместе с моим паспортом, и скрывается за массивной дверью. Через несколько минут он появляется с сияющим лицом, ставит штамп и возвращает мне мой паспорт. Пограничный контроль пройден.

На стадии таможенного контроля возникают новые проблемы, но уже другого порядка. К нашему багажу претензий у таможенников нет, но в город нас не выпускают. Оказывается, произошла какая-то накладка, и представители «Рёхэнса» (северокорейский вариант «Интуриста») не приехали нас встречать в аэропорт. Вскоре все прилетевшие вместе с нами пассажиры разъезжаются, и мы с Петром остаемся одни в полутемной фильтрационной камере аэропорта. Проходят томительные минуты ожидания. Наконец, за нами приходит микроавтобус из «Рёхэнса». В ней две очаровательные девушки, которые будут нашими гидами, переводчиками и постоянными сопровождающими на все время пребывания в КНДР. Все вопросы сняты, и облегченно вздохнув, мы грузимся в нашу «Tойоту - HIACE» и едем в город.

Заселение в гостиницу. Гостиничный номер.

В Пхеньяне уже вечер, в домах зажигаются огни. Хорошо укатанное асфальтированное шоссе ведет нас мимо засыпающих кварталов в центр города, по мосту через реку Тэдон на остров Янгакдо, где расположена наша 45-этажная четырехзвездочная гостиница с одноименным названием.

Формальности в гостинице занимают буквально пару минут, и вот уже скоростной бесшумный лифт стремительно, но мягко поднимает нас по стеклянной шахте на верхние этажи здания. На нашем этаже мягкие ковры, удобные кресла и полумрак.

Из номера открывается величественная панорама ночного Пхеньяна с подсвеченным снизу монументом идей чучхе высотой 170 м на одном берегу реки и мемориальным комплексом на холме Мансудэ с огромной статуей Ким Ир Сена на противоположном берегу. В десять вечера подсветка монумента идей чучхе гаснет, и вся левобережная сторона города как-то сразу погружается во тьму. Одновременно стихает шум трамваев, и единственными звуками, долетающими до нашей комнаты на 39-м этаже, остается приглушенное бульканье драги, намывающей песок и гальку со дна реки Тэдон, да шорохи ночных бабочек за окном.

В нашем двухместном номере маломощные лампочки, и горят они неярко. В то же время в номере есть японский телевизор, который показывает два местных канала, один китайский, японский «Эн-Эйч-Кей» и английский «Би-Би-Си», установлена сантехника "Grohe” и "Villeroy & Bosh”, и даже в туалете есть телефон. В номере имеется огромный, литра на три, китайский пневмотермос, в который каждый день заливают кипяток, и чайный сервиз на четыре персоны. Дверь в номер открывается электронным ключом, который, как оказалось, одновременно служит и выключателем для пользования светом.

Короче, приехали…

Утро в Пхеньяне.

Утро в Пхеньяне начинается задолго до восхода солнца, причем солнце почему-то непременно встает в тумане. Едва уловимый прохладный ветерок чуть шевелит ветви раскидистых ив по берегам рек, невольно заставляя вспомнить, что исконное название страны – Чосон – переводится как «страна утренней свежести». Во сколько появляются первые рыбаки на реке узнать невозможно, так как они выплывают на своих лодках еще затемно, но уже в четыре утра на улицах точно появляются первые пешеходы и велосипедисты. К шести часам начинается настоящее столпотворение: люди буквально штурмуют автобусы и трамваи. Плюс ко всему бесчисленные велосипедисты, пешеходы с ручными тележками и тачками, служащие с портфелями и сумками, военные в форменных фуражках, крестьянки из провинции с грудными детьми за спиной, школьники в красных галстуках с ранцами за спиной…

Вся эта толпа методично и сосредоточенно двигается в разных направлениях одновременно, создавая порой впечатление огромного муравейника.

Особенности речи корейцев.

Программа любой турпоездки в КНДР обязательно начинается с посещения родного дома президента Ким Ир Сена в Мангендэ. Первый руководитель КНДР родился в 1912 году, и теперь в стране есть две системы летоисчисления: одна наша привычная, по которой сейчас идет 2004-й год от рождества Христова, и северокорейская, согласно которой сейчас наступил 93-й год с начала эпохи чучхе.

Слово «чучхе» можно приблизительно перевести как «главная основа» или «основной фундамент».  Слово «чучхе» встречается здесь буквально на каждом шагу: на плакатах и гранитных стелах, на значках и обложках, и даже растущие на клумбах цветы образуют знакомую комбинацию из корейских букв.

Кстати, корейская письменность, в отличие от многих других, может похвастаться завидной стабильностью: она сохранилась в неизменном виде с момента своего создания, то есть с ХV века. Внешне она напоминает китайские иероглифы, но фактически представляет собой фонетическую азбуку. На слух корейский язык похож на пересыпание горсти мелких камешков из ладони в ладонь – в нем много своеобразного тиканья и цоканья, но в то же время необычная мелодика речи, особенно женской, по-своему пленяет и завораживает. Вообще корейцы, в отличие от кореянок, говорят более экспрессивно, любят жестикулировать и растягивать слова. Женская речь более ровная, спокойная и звучит как-то тише.

Как одеваются корейцы.

Одеваются городские жители примерно одинаково: полувоенный френч или темный костюм с подворотничком и обязательным галстуком у мужчин, светлая блузка с темной юбкой ниже колен у женщин.

Никаких кроссовок, загнутых кверху носков туфель, высоких каблуков, мини-юбок и джинсовых курток – все очень скромно и строго. Косметикой и украшениями кореянки начали пользоваться только в последнее время, да и цены на них по местным меркам весьма кусачие. В деревне, а иногда и в городе, среди женщин среднего и старшего возраста популярны яркие национальные костюмы, в которые также одеты практически все женщины-экскурсоводы и официантки в ресторанах.

Корейский ресторан. Чаевые.

Про корейские рестораны стоит рассказать особо. По богатству кулинарных изысков и разнообразию блюд с корейской кухней, наверное, может тягаться только китайская. В обычном корейском ресторане вам всегда предложат десяток-другой салатов, столько же блюд из мяса, рыбы и морепродуктов, а также неимоверное количество блюд из риса. Рис здесь может быть и простой, и кислый, и терпкий, и сладкий, с разнообразными добавками, специями и наполнителями. На газовой или спиртовой жаровне посреди стола можно поджарить замаринованный ломтик мяса или утки, затем окунуть его в одну из многочисленных плошек с соусами и приправами, завернуть его вместе с острой перечной пастой и пикантным грибочком в зеленый листик салата, окунуть в другую плошку с другой приправой, да еще сверху положить половинку маринованной сливы или кусочек соленой редьки…

Если вы прочитали эти строки натощак и решили сразу бежать в ближайшую китайскую кухню, не торопитесь – все вышеописанное не имеет никакого отношения к той еде, которой вас накормят здесь, а главное – к тому действу, которое вас здесь ожидает. Прием посетителя в настоящем корейском ресторане – это целый ритуал. Сначала официантка с кукольным личиком принесет вам горячую влажную салфетку для обтирания рук, затем вам обязательно предложат холодной минеральной воды (чаще всего она местного разлива и негазированная). Официантки сами нальют вам пива, предложат к нему сушеных улиток, поджарят мясо и положат его вам на тарелку, после чего они могут запросто подняться всем коллективом на сцену и под собственный аккомпанемент на рояле, гитаре, аккордеоне или каягыме (корейские гусли) спеть вам пару заводных песенок или изобразить национальный танец. Причем это у них происходит так просто и естественно, что у посетителя и мысли не возникает, что все это входит в заранее составленную программу обслуживания клиента. Чаевые в КНДР принимаются как должное, хотя официально это нигде не поощряется. Вид валюты при этом не играет роли.

 Официально обращение американских долларов в КНДР запрещено, однако к оплате принимают любую валюту. Правда, и сдачу дают чем придется – от евро до японских иен и китайских юаней.

Корейские дороги.

Корейские дороги отличаются тем, что по ним теоретически можно гонять самым сумасшедшим лихачам – они ровные, широкие и практически пустынные. Но это обманчивое впечатление. Через каждые пять-шесть километров вдоль дороги разбросаны бесчисленные патрули: вдруг из-за кустов выскакивает солдат красным флажком и приказывает жестом остановиться.  Так вот, днем, когда наша машина подъезжала поближе, и патрульный видел эмблему «Рёхэнса» на борту, он сам опускал флажок и разрешал ехать дальше. Вечером же машину приходилось останавливать, но достаточно было нашему водителю сказать одно слово «Росиа!», как сразу же все вопросы суровых стражей корейских дорог снимались, как по мановению волшебной палочки, и дорога нам снова была открыта.

Удивительно, но по Корее можно колесить сутками, и не заметить ни одного километрового столбика. Дело в том, что они низенькие, не выше метра, сделаны из неброского камня и стоят не справа от дороги, а на разделительной полосе, которая обычно густо засажена можжевельником или туей. Дорожные знаки чаще всего нарисованы вручную и поэтому друг на друга не похожи. Зато через каждые два-три километра вы обязательно увидите очередной синий знак с белыми буквами, оповещающий, что до такого-то города осталось столько-то километров.

Корею смело можно назвать страной мостов и туннелей. В горной стране, изрезанной бесчисленными речными долинами, можно довольно долго ехать, въезжая с моста в туннель и снова на мост сразу же после туннеля. Все туннели и мосты имеют названия, чего не скажешь о реках и горах, и в этом есть своя логика. Туннели порой достигают нескольких километров в длину.

Пхеньянское Метро.

Коль уж речь пошла о тоннелях, стоит рассказать про пхеньянское метро. В настоящее время в столице имеются две перекрещивающиеся линии метрополитена, по 8 станций на каждой. Станции носят поэтические названия типа «Счастливый край», «Триумфальное возвращение» или «Урожайное поле». Линии метро связывают город с запада на восток и с юга на север. Интерьер станций очень напоминает старое московское метро – полированный гранит, высокие своды, тяжелые люстры, скульптурные и мозаичные изображения. Турникеты на входе, куда нужно опускать металлический жетон, тоже вызывают ассоциации с советскими временами. Лавочек нет, но на каждой платформе обязательно установлена специальная застекленная стойка, на которой ежедневно вывешивается свежий выпуск газеты «Нодон синмун». 

Вообще в транспорте, особенно в метро, много читающей публики. Несмотря на царящий полумрак, люди успевают до прихода поезда прочитать передовицу газеты или пару страниц книги. Поезда в метро короткие, всего 4 вагона, но забиты они бывают только утром и вечером.

Своеобразие корейской природы и национальный характер.

Вся земля Кореи буквально сочится водой. Вода здесь всюду – в речках и ручьях, на рисовых полях и в канавах вдоль улиц, вода капает с потолков туннелей и несется вниз с горных вершин многочисленными водопадами. Я видел своими глазами, как родники били прямо посреди пыльной улицы. Надо заметить, что даже водопроводная вода в Корее очень вкусная и вполне пригодна для питья, равно как и вода из горных речек. На этой воде в Корее делаются лекарственные настойки и спиртные напитки, а также варится вполне приличное пиво по весьма умеренным ценам. Так, стандартная бутылка пива емкостью 650 мл даже в гостиничном буфете стоит порядка 35 центов.

Корейцы вообще пьют мало, хотя за пивом в конце дня выстраиваются внушительные очереди. Пьющих на улице увидеть практически невозможно, не говоря уже о пьяных. Даже курить мужчины (причем курят исключительно мужчины) предпочитают где-нибудь в ресторане или каком-либо другом помещении, поэтому на улице редко найдешь даже окурок.

Любовь к чистоте, наверное, у корейцев в крови. Каждое утро они метут и драят, моют и вытряхивают, чистят и трут свои дома, лестницы, улицы и памятники. Я больше нигде не видел, чтобы десятки людей ежедневно обыкновенными вениками подметали улицу напротив своего учреждения. Пхеньянцы специально утром обтряхивают деревья и сразу же собирают упавшие семена, листья и ветки, чтобы не дай бог, днем не подул ветер и не разнес мусор по тротуару. Конечно, делается это скорее всего для закладки компоста или сжигания в печках, но результат очевиден – по корейским улицам можно, наверное, ходить в домашних тапочках, и не переобуваться дома. Там даже урны в лучшем случае вы найдете только возле гостиниц для туристов.

Отношение корейцев к труду.

Вы знаете, в чем главное отличие русского поля от корейского? Думаете, у нас пшеница, а у них рис? Ошибаетесь - главное отличие в том, что на корейском поле всегда полно людей. В какую бы сторону вы не ехали по Корее, какая бы непогода не бушевала за окном, сотни и тысячи корейцев будут под сенью красных флагов сажать рассаду по колено в воде на рисовых чеках, или пропалывать грядки с капустой, или окучивать картошку, или собирать вредителей, или копать канавки для воды… Трудолюбие народа просто поражает. С утра и до самого вечера кореец в поле или на огороде, в жару и в дождь, в будни и в выходные.

На прополку сорняков выходят стар и млад – это дело святое. Все, даже школьники, вооружаются маленькими тяпочками и мотыжками, и не меняя согбенной позы, медленно идут вдоль бесконечных грядок. А грядки сейчас в Корее везде – в Пхеньяне под огороды отданы все более-менее свободные участки земли, включая откосы железнодорожных насыпей и спуски к набережной Тэдона. В сельской местности огороды забираются каскадами террас высоко по склонам гор, и порой даже трудно представить, как туда вообще можно залезть, не говоря уже о том, чтобы там возделывать землю. На обочинах дорог часто можно наблюдать такую картину: между краем обочины и началом спуска с насыпи вскопана одна непрерывная грядка длиною до километра, и на ней тоже что-то посажено, а выкопанные камни заботливо отодвинуты в сторону.

Корея – страна тысячи камней

Вообще с камнем как материалом для строительства и отделки проблем нет. Из камня возведены сельские дома и мосты, камнями выложены русла ручьев и тропинки, из камня сделаны монументальные памятники и скромные стелы. Даже скамейки и столики в парках обычно каменные. Каждый тротуар и каждая площадь не только сами по себе выложены каменными плитами, но еще обязательно по периметру обведены гранитными бордюрами, на каждом углу и в каждом дворе можно увидеть каменные скульптуры и сказочные персонажи.

С деревом дела обстоят хуже – деревянных домов, за исключением старинных буддийских храмов, мы нигде не видели, хотя леса в Корее достаточно, особенно в северных районах. Однако леса в основном растут в горах, где их вырубка с одной стороны затруднена, а с другой может привести к быстрой эрозии почв. Поэтому северокорейские власти ежегодно отряжают сотни лесорубов в Россию, получая в качестве платы за их труд часть заготовленной ими древесины.

Земля в Корее красного цвета, глинистая, при намокании дождем превращается в вязкую тягучую грязь. Корейские крестьяне ежедневно выбирают из нее тысячи камней, относят их к краю поля и складывают в некое подобие оград, но после очередного дождя на поверхности оказываются следующие тысячи таких же камней, и все начинается снова.

Но вернемся к программе нашего пребывания в Корее.