КОРЕЯ - СТРАНА ЧУЧХЕ

Жизнь после санкций

Статья о КНДР из обзора примеров государств, которым приходилось (или приходится) восстанавливаться после санкций. На этапе восстановления практически невозможно установить, какая часть общего ущерба была нанесена собственно санкциями и как она была/может быть компенсирована. Однако ради формирования более широкого контекста можно рассмотреть отдельные примеры таких восстановительных процессов в странах, к которым применялись жесткие международные санкции.

К КНДР санкции применяются уже в течение 60 лет. Периодически некоторые участники санкций предлагают Северной Корее их снять хотя бы частично в обмен на выполнение тех или иных условий. В случае с КНДР тема разрушающейся экономики наряду с темой санкций представляет собой предмет развернутых дискуссий. В частности, существуют подробные материалы, в которых эти санкции описываются в терминах геноцида. Также распространена версия, согласно которой северокорейское государство нежизнеспособно в силу своего политического и экономического устройства и постепенно движется к распаду, который чреват тяжелыми последствиями не только для граждан страны, но и для ее соседей, прежде всего Южной Кореи и Китая.

Впрочем, есть и альтернативные мнения. В частности, специалист по международным отношениям Генри Ферон (Henry Feron) считает, что страна находится далеко не в таком плачевном состоянии, как о ней часто говорят. Проблемы, конечно, есть: «Препятствие в виде санкций серьезно заблокировало и продолжает блокировать возможность КНДР вести внешнюю торговлю, что мешает стране встать на ноги. Помимо односторонних санкций, которые США и их союзники начали вводить еще в самом начале холодной войны, на страну также обрушилась серия многосторонних санкций в соответствии с резолюциями Совета безопасности ООН в 2006, 2009 и 2013 гг. Здесь и финансовые, и торговые санкции, а также адресные запреты на въезд для некоторых чиновников».

Исходя из этого, продолжает Ферон, международная пресса пришла к выводу, что КНДР – это беднейшая страна на свете, а также что виной тому – исключительно плохая система управления, которая категорически отказывается от либерализации и, как следствие, ситуация только усугубляется. Между тем, это представление противоречит тем формальным, хоть и скудным данным по северокорейской экономике, которые имеются в наличии. «Теория "грядущего коллапса Северной Кореи" – это удивительно цепкий миф.

Он основан преимущественно на гипотетических рассуждениях, к которым иногда примешивается неверно понятая или ложная информация, а также просто фантазии. Даже та сомнительная и недостаточно исследованная статистика, на которую обычно ссылаются западные и южнокорейские СМИ, едва ли подтверждают мнение, будто социалистическая экономика КНДР постепенно разваливается. Напротив, относительно достоверные показатели по продовольствию и торговле указывают на то, что она восстанавливается и набирает силы, вопреки крайне враждебным условиям, в которых она пребывает начиная с 1990-х гг.».

В настоящий момент, пишет Ферон, вопрос на самом деле стоит не в том, может ли КНДР измениться, а в том, насколько она способна сохранить эти изменения в долгосрочной перспективе. Однако все необходимые условия для этого есть. 80% северокорейской территории может служить источником природных ресурсов. В частности, там находятся крупнейшие резервы углекислого магния, вольфрамовой руды, графита, золотой руды и молибдена. Согласно южнокорейским источникам, общая стоимость северокорейских ресурсов может оцениваться в $7-10 триллионов, причем эти оценки не учитывают того, что позднее на севере страны были обнаружены редкоземельные элементы, которые сами по себе могут быть эквивалентны триллионам долларов.

В свою очередь, правительство КНДР, по мнению Ферона, осознает проблемы и действует исходя из имеющихся перспектив. В частности, автор отмечает участие КНДР наряду с Россией и Южной Кореей в масштабном проекте, известном под названием «Железный шелковый путь», по строительству транзитной железнодорожной сети, которая позволит сократить торговое сообщение между Азией и Европой до 14 дней (в настоящий момент доставка грузов занимает порядка 45 дней). Помимо этого, правительство, по всей видимости, поощряет компании к сотрудничеству за пределами особых экономических зон. В качестве примера автор приводит совместный проект египетского провайдера Orascom и Корейской корпорации почты и телекоммуникаций, который запустил первый северокорейский сотовый сервис 3G в декабре 2008 г., к которому к февралю 2012 г. подсоединился миллион абонентов, а к маю 2013 г. их число составило два миллиона. В конечном счете, заключает Ферон, нет ни малейших признаков того, что КНДР движется к развалу. Гораздо больше оснований это предполагать было 20 лет назад, когда там был сильный кризис.

 «В этих обстоятельствах, - заключает автор, - продолжение санкций и насильственная изоляция едва ли внесут существенный вклад в обеспечение международного мира и безопасности. Маргинализация не только не смогла "умиротворить" страну, но, кажется, привела ее к еще более сильной радикализации. Очевидно, что чем больше мы изолируем КНДР, тем больше она стремится увеличить свою способность к самообороне и тем меньше она рассчитывает потерять из-за ухудшения отношений с соседями, которые недовольны ее программами по ядерным и ракетным испытаниям. Чем больше она будет интегрирована в мировое сообщество, тем больше вероятность того, что она будет менять и свои политические приоритеты».